Дмитрий Урякин проанализировал для АГ позицию ВС РФ по взысканию упущенной выгоды при нарушении интеллектуальных прав
Компания «Шанель САРЛ» и компания «Кристиан Диор Кутюр С.А.» – правообладатели товарных знаков Chanel и Christian Dior соответственно – обратились в суд с иском о взыскании с индивидуального предпринимателя Ольги Прудниковой упущенной выгоды в размере 125,5 тысяч рублей. По мнению истцов, убытки были причинены вследствие продажи ответчиком контрафактной продукции с изображениями и надписями, сходными до степени смешения с вышеуказанными товарными знаками. Три инстанции встали на сторону правообладателей. При этом суды согласились с расчетом убытков по модели «один к одному», когда одна единица контрафактной продукции вытесняет с рынка одну единицу оригинальной продукции. Однако ВС РФ, рассмотрев кассационную жалобу Прудниковой, пришел к выводу, что нижестоящими инстанциями не был исследован вопрос о сходствах и различиях оригинальных и контрафактных товаров для определения того, мог ли конечный потребитель понимать, что покупает товар не у правообладателя. Судебная комиссия по экономическим спорам подчеркнула, что стороны не конкурируют на одном и том же рынке, и поставила под вопрос наличие реальной возможности получения правообладателями доходов при продаже индивидуальным предпринимателем контрафактной продукции. В результате, ВС РФ признал недоказанным наличие убытков в виде упущенной выгоды и дело было возвращено на новое рассмотрение.
Старший юрист, руководитель практики сопровождения коммерческой деятельности Maxima Legal Дмитрий Урякин отметил, что ВС РФ не впервые предъявляет повышенные требования к обоснованию упущенной выгоды по делам, связанным с защитой интеллектуальных прав. «Например, в деле предприятия «Сенсор» (Определение ВС РФ от 13 апреля 2021 г. № 309-ЭС17-15659) было сказано, что сам по себе вывод на рынок контрафактного товара не презюмирует наличие у правообладателя упущенной выгоды. Это значит, что для ее взыскания потерпевшему правообладателю нужно на общих основаниях доказывать приготовления к извлечению дохода, а также то, что этот доход не был получен исключительно ввиду действий нарушителя», – напомнил специалист.
Подобная логика, по словам эксперта, была воспроизведена и в комментируемом определении ВС РФ. «Суд справедливо отметил, что правообладатель и нарушитель реализуют собственную продукцию на разных товарных рынках. В силу отсутствия между ними конкурентных отношений выпуск нарушителем контрафактной продукции не перераспределял покупательский спрос на рынке. Поэтому в этом случае нельзя было говорить, что каждое контрафактное изделие вытесняло с рынка такое же оригинальное изделие. По этой же причине правообладателю было неправильно рассчитывать упущенную выгоду по модели «один к одному», а следовало либо взыскивать неправомерно полученные нарушителем доходы, либо ординарную компенсацию», – пояснил «Адвокатской газете» Дмитрий.